Бывший главврач столичной онкологической больницы №62 Анатолий Махсон возглавит создающийся в ГК «Медси»онкологический кластер. Специалист с мировым именем был уволен из госучреждения после того, как обнародовал документы, подтверждающие факты коррупции при госзакупках лекарственных препаратов. Сейчас Махсон намеревается развивать онкологическое направление в частной клинике и лечить в ней москвичей по ОМС.
На днях ГК «Медси» сообщила о создании Онкологического кластера под руководством экс-главврача столичной онкологической больницы №62 Анатолия Махсона. «Центральным звеном кластера станет Клиническая больница «Медси» в Боткинском проезде, которую возглавит эксперт с мировым именем в области органосохраняющей хирургии, имеющий большой опыт в клинической онкологии и тысячи успешных операций», — говорится в пресс-релизе компании.
Бывший руководитель ГКБ №62 проработал в ней 45 лет, 27 из них — в должности главного врача. Контракт с Махсоном был прекращен в конце прошлого года после того, как он обнародовал документы, подтверждающие факты коррупции при госзакупках лекарственных препаратов. Махсон привел примеры огромной разницы в стоимости лекарств, которые закупала сама больница, и тех же препаратов, централизовано закупаемых городским департаментом здравоохранения. Тратить заработанные внебюджетные средства по своему усмотрению, в том числе, на лекарства, 62-й больнице позволял статус автономного учреждения здравоохранения. Лишение больницы этого статуса и стало катализатором скандала.
Несколько месяцев Махсон безрезультатно пытался обжаловать свое увольнение в суде, но сдаваться не собирался. «Медновости» поговорили с доктором о том, почему он решил прекратить борьбу, и как планирует организовать работу на новом месте.
Анатолий Нахимович, после увольнения из 62-й больницы было понятно, что невостребованным Вы не останетесь. Тем не менее, вы судились за восстановление в должности.
— Да, судился, хотя в случае победы планировал не возвращаться к обязанностям главного врача, а остаться на посту президента, чтобы участвовать в делах больницы и помочь ее новому руководителю. Но сейчас понял, что будет лучше дистанцироваться — все равно я там работать, наверное, уже бы не смог. И самое главное то, что сейчас с руководством больницы все нормально. Главврачом назначен Дмитрий Юрьевич Каннер — очень толковый специалист, которого я как раз и видел на этом месте. Тут я угадал совершенно, это был лучший выбор для руководства больницей. Но я всегда готов помогать больнице советами.
Работая в государственной медицине, вы лечили всех, кто в этом нуждается. Сейчас на это смогут рассчитывать только кредитоспособные пациенты?
— Нет. «Медси» принимает пациентов не только на коммерческой основе, но и по полисам ДМС и ОМС. Онкологическая служба также будет работать в системе ОМС и оказывать высокотехнологичную медпомощь онкологическим больным. С таким подходом в клинике сможет проходить лечение большее число пациентов. В Москве злокачественными опухолями ежегодно заболевают 40 тысяч человек, поэтому я думаю, наша помощь будет востребована и улучшит доступность лечения.По закону об охране здоровья граждан, каждый человек имеет право выбрать место, где ему лечиться.
Но, поскольку это частная клиника, у Вас уже не должна будет «болеть голова» за закупки лекарств. С другой стороны, тарифы ОМС покрывают потребности медикаментов далеко не в полном объеме.
— В «Медси» есть свой отдел закупок — вы просто пишите заявку, и вам покупают лекарства и расходные материалы. Я уже посмотрел, действительно, есть нозологии, с которыми можно работать по ОМС — там денег достаточно. Но есть и такие, где недостаточно. И, по-видимому, по ОМС будут оказываться не все виды помощи.Работа только начинается, и со всем этим надо будет разбираться. Но, в принципе, в частной клинике, как и в государственной, с больного, который лечится по ОМС, денег брать не будут.
И если больному по стандарту лечения будет положен, например, герцептин (из-за нехватки которого, в том числе, был конфликт с департаментом), то он его получит?
— Давайте скажем по-другому: если мы берем больного на лечение герцептином, он его получит. И, кстати, герцептин сейчас уже не такой дорогой, как раньше. Цены снизились, потому что появилась конкуренция. В последний раз мы его покупали уже по 20 тысяч рублей, а не по 66 тысяч.
Какую медпомощь будет оказывать онкокластер?
— Хирургия у нас будет практически вся, за исключением опухолей мозга. И вся химиотерапия. То есть, в комбинированном лечении основой будет хирургическое лечение практически всех нозологий плюс химиотерапия. Если будет показана лучевая терапия, будем делать ее в других местах. Мы планируем сотрудничать с 62-й онкобольницей, МНИОИ имени Герцена. Есть, конечно, некоторые локализации, которые требуют химиолучевого лечения, например, опухоли полости рта, головы, шеи — их мы пока брать не будем. А в перспективе «Медси» собирается развивать и лучевую службу, будут строиться отделение радионуклидной терапии, будет и дистанционная лучевая терапия.
Вам предстоит создавать клинику с нуля?
— Нет, не с нуля. Вторая больница «Медси» на 140 коек, расположенная на территории Боткинской больницы, работает уже давно, там есть три хорошие операционные. Просто меняется профиль. И сейчас нам надо наладить работу по этому профилю и подобрать кадры. Кроме больницы, с нами будут работать шесть поликлиник, которые станут заниматься наблюдением, отбором, обследованием пациентов. И где мы хотим наладить скринговые программы.
Сто сорок коек это не так уж много
— На 140 койках можно пролечить очень много пациентов. Для подавляющего большинства больных иногда достаточно 3-4 дня госпитализации. Весь вопрос, как организоваться работу.
В вашей команде будут работать врачи из 62-й больницы?
— В больнице «Медси» есть коллектив, есть очень сильная анестезиологическая служба. По мере надобности будем еще набирать людей, будем учить. Но формироваться команда будет точно не за счет 62-й больницы. Если возникнет необходимость в какой-либо редкой помощи, будем отсюда приглашать узких специалистов оперировать наших больных. Я планирую сотрудничать с больницей, но переманивать оттуда людей не буду. Какой смысл был бороться за больницу, чтобы сейчас ее разрушать?